Золотой дождь - Страница 99

Пятого члена команды противника зовут Брэндон Фуллер Гроун — по непонятной мне причине полное его имя звучит именно так, без номеров и инициалов. А ведь вполне мог бы, как подобает представителю столь крупной адвокатской конторы, провозгласить себя Б. Фуллером Гроуном. Ему двадцать семь, и всего два года назад он закончил с отличием юридический колледж Мемфисского университета, оставив за собой шлейф громкой славы. Его имя было притчей во языцех, когда я только поступил в юридический колледж, да и к первой сессии я готовился, корпя над его старыми конспектами.

Если не считать двух лет, в течение которых М. Алек Планк-младший перекладывал бумажки в конторе федерального судьи, то суммарный боевой стаж защиты, плотной стеной утвердившейся за соседним столом, равен пятидесяти восьми годам.

С того дня, как я получил свой диплом, не прошло и месяца. Мой помощник уже шесть раз проваливал экзамен на звание адвоката.

Все эти вычисления я сделал вчера поздно вечером в публичной библиотеке штата Мемфис, не перестающей восхищать меня своими кладезями. Контора же Руди Бейлора может похвастать лишь семнадцатью книгами по юриспруденции, которые сохранились со времен моей учебы, и цена которым грош — в базарный день.

Позади адвокатской команды восседают двое вышколенных парней с высокомерными физиономиями. Похоже, они из «Прекрасного дара жизни». Один кажется мне знакомым. Наверное, присутствовал в зале, когда я оспаривал ходатайство Драммонда о прекращении слушании дела. В тот день я не особенно вертел головой по сторонам, да и сейчас мне, признаться, не до этих типов. У меня и без них хлопот полон рот.

На душе у меня скребут кошки и, будь на судейском месте Харви Хейл, от меня бы мокрое место осталось. Точнее, меня бы вообще здесь не было.

Однако председательствует достопочтенный Тайрон Киплер. Причем впервые, как он сам признался мне накануне во время очередного нашего телефонного разговора — в последние дни мы с ним нередко перезванивались. То есть, вердикты ему, конечно, доводилось подписывать и прежде, но вот честь вести заседание выпала в первый раз.

Стоило только Киплеру принести присягу, как уже на следующий день Драммонд возбудил ходатайство о переносе слушания в федеральный суд. По его мнению, Бобби Отт, страховой агент, который оформил Блейкам злополучный полис, неправомочно оказался в числе подзащитных. Моя же позиция зиждется на том, что Отт до сих пор является гражданином штата Теннесси. Он, определенно — подзащитный. Блейки, также граждане Теннесси — истцы. Для рассмотрения же дела в федеральном суде истец и ответчик должны проживать в разных штатах. Отт, при всем желании, этому требованию не удовлетворяет, а потому дело ну никак не может быть перенесено в федеральный суд. Тем не менее Драммонд возбудил ходатайство о переносе слушания, которое подкрепил многочисленными доводами.

Пока председательствовал Харви Хейл, выездная сессия окружного суда идеально подходила Драммонду для поиска правосудия. А вот с подключением Киплера выяснилось, что истина со справедливостью могут восторжествовать лишь в федеральном суде. Поразительно, насколько некстати Драммонд ухитрился внести свое ходатайство. Киплер воспринял его маневр как личное оскорбление. И я с ним полностью согласен.

Итак, обе стороны готовы к дискуссии по поводу находящихся на рассмотрении ходатайств. Помимо ходатайства о передаче дела под федеральную юрисдикцию, Драммонд возбудил также ходатайства о гарантиях оплаты судебных издержек, и о предусмотренных законом санкциях. Последнее вызвало у меня настолько бурные возражения, что я возбудил встречное ходатайство о санкциях. Драммонд, по моим словам, подошел к этому вопросу несерьезно и предвзято. Если верить Деку, схватка из-за санкций в ходе судебного разбирательства нередко перерастает в настоящую сечу, поэтому лучше вообще в неё не ввязываться. Правда, лично я несколько остерегаюсь советов Дека. Он правильно оценивает свои скромные возможности. И любит приговаривать: «Поджарить форель любому по плечу. Фокус в том, как выудить эту заразу.»

И вот Драммонд торжественно вышагивает к подиуму. Я описываю события в хронологическом порядке, и он первым делом зачитывает свое ходатайство о гарантиях оплаты судебных издержек; сущий пустяк, копья ломать не из-за чего. По оценке Драммонда, сумма издержек, если дело все-таки дойдет до суда, составит около тысячи долларов, а его как всякого добропорядочного гражданина беспокоит, по карману ли мне, либо моим клиентам уплатить такие деньги в случае поражения.

— Позвольте на минутку прервать вас, мистер Драммонд, — задумчиво произносит судья Киплер. Слова его тщательно взвешены, голос звучен. — Ваше ходатайство лежит сейчас передо мной — и полный его текст, и краткие тезисы. — Он берет со стола бумаги и непринужденно помахивает ими в воздухе. — Ваше выступление заняло четыре минуты, причем сказали вы только то, что написано здесь, черным по белому. Вы можете добавить хоть что-нибудь новенькое?

— Но, ваша честь, я имею право…

— Да или нет, мистер Драммонд? Читать я умею, да и понимать прочитанное не разучился, тем более, что составлены бумаги, следует воздать вам должное, весьма профессионально. Но если добавить вам нечего, то к чему это выступление?

Убежден, такую выволочку великому Лео Драммонду устроили впервые, однако сам он и ухом не ведет.

— Я просто хочу оказать суду содействие, ваша честь, — поясняет он, улыбаясь.

— Ходатайство отклонено, — тон судьи категоричен.