Золотой дождь - Страница 14

Таунсенд Гросс, который тоже получил предложение от одной из крупнейших фирм, и Джеймс Стрейбек, который иногда относится ко всем прочим по-дружески и который промучился все три года в юридическом колледже без инициала перед фамилией и порядкового номера после. С таким коротким именем под вопросом его будущее в какой-нибудь влиятельной процветающей фирме. Я сомневаюсь, что ему повезет.

Ф. Франклин-четвертый делает шаг в моем направлении.

Он улыбается до ушей.

— Расскажи нам, что там приключилось?

— Что приключилось? — Я понятия не имею, о чем это он.

— Да знаешь ты, о слиянии компаний.

Я по-прежнему ничего не понимаю.

— Каком слиянии?

— А ты ничего не слышал?

— Слышал о чем?

Ф. Франклин-четвертый оглядывает своих дружков, и, по-видимому, все происходящее их забавляет. Улыбка его становится еще шире.

— Да ладно, Руди, о слиянии «Броднэкс и Спир» с «Тинли Бритт».

Я стою очень тихо и пытаюсь сказать в ответ что-то умное или хитрое, но ничего не могу придумать. Я не нахожу слов.

Они понимают, что я ничего не слышал о слиянии, и явно эта задница что-то знает. «Броднэкс и Спир» — маленькая фирма, там работают всего пятнадцать юристов, и я единственный с нашего курса, кого они приняли. Когда мы обо всем договорились два месяца назад, не было никаких разговоров о слиянии или о подобных планах.

«Тинли Бритт», с другой стороны самая большая, солидная и наиболее престижная фирма во всем штате. По последним подсчетам, там работают сто двадцать юристов. Многие выходцы из привилегированных школ. У многих в их родословных значатся государственные федеральные служащие. Это мощная фирма, представляющая интересы богатых корпораций и государственных учреждений, у нее правление в Вашингтоне. Ее руководители общаются с правительственной элитой. Это бастион твердокаменных консерваторов-политиков. Один из партнеров — бывший член сената Соединенных Штатов. Ее сотрудники работают по восемьдесят часов в неделю, одеты в синие и черные костюмы, белоснежные рубашки и носят галстуки в полоску. Они коротко стригутся, им не позволено носить усов или бороды. Можно всегда определить адвоката из «Тинли Бритт» по тому, как он важно двигается и одевается. В фирме работают только мужчины англосаксонского происхождения и протестантского вероисповедания, все из хороших солидных школ и уважаемых социальных групп, так что остальные представители мемфисской юридической общественности уже давно называют их Правоверными и Незаменимыми.

Дж. Таунсенд Гросс, руки в карманах, издевательски усмехается. На нашем курсе он человек номер два, воротник его рубашки-поло всегда идеально накрахмален, он ездит на «БМВ», и его сразу же пригласили в штат Правоверных и Незаменимых.

Мои колени дрожат, потому что я знаю, что Правоверные меня ни за что не примут в свои ряды. Если «Броднэкс и Спир» действительно объединилась с таким бегемотом, то, боюсь, в суете он меня уже растоптал.

— Ничего не слышал, — говорю я тихо.

Девушки на диване внимательно за нами наблюдают. Молчание.

— Ты хочешь сказать, что они тебя об этом не известили? — недоверчиво спрашивает Ф. Франклин-четвертый. — Джек знал об этом уже сегодня в полдень, — кивнул на своего соратника Дж. Таунсенда Гросса.

— Да, верно, — соглашается Дж. Таунсенд, — но название фирмы не меняется.

Кроме «Правоверные и Незаменимые», еще фирма называется «Тинли», «Бритт», «Кроуфорд», «Маиз» и «Сент-Джон».

По счастью, кто-то несколько лет назад предложил вариант «Трень-Брень». Сообщив, что название фирмы остается неизменным, Дж. Таунсенд информирует своих немногих слушателей, что «Броднэкс и Спир» — такая крошечная и незначительная компания, что «Тинли Бритт» проглотит ее и даже не поморщится.

— Так, значит, они по-прежнему «Трень-Брень»? — спрашиваю я у Дж. Таунсенда, но он только фыркает в ответ, услышав эту приевшуюся кличку.

— Не верю, что они тебя не известили, — продолжает Ф. Франклин-четвертый.

Я пожимаю плечами, словно это пустяк, и шагаю к двери.

— Может, ты чересчур обо всем этом беспокоишься, Фрэнки?

Они обмениваются заговорщическими смешками, словно им удалось осуществить какое-то задуманное раньше дело, а я выхожу из комнаты отдыха. Я вхожу в библиотеку, и дежурный за столом делает мне знак подойти.

— Для вас оставлено сообщение, — говорит он и вручает мне бумажонку. Это записка, в которой говорится, чтобы я позвонил Лойду Беку, управляющему фирмы «Броднэкс и Спир», человеку, который нанимал меня на работу.

В комнате отдыха есть телефоны-автоматы, но я не в настроении опять лицезреть Ф. Франклина-четвертого и его шайку.

— Можно мне позвонить по вашему телефону? — спрашиваю я дежурного, студента-второкурсника, который ведет себя так, словно он в библиотеке хозяин.

— Но в комнате отдыха есть платные автоматы, — говорит он назидательно и указывает куда идти, словно я, проучившись здесь три года, не знаю, где она находится.

— Но я только что оттуда. Там они все заняты.

Он хмурится и оглядывается вокруг:

— Ладно, только быстро.

Я набираю номер «Броднэкс и Спир». Уже почти шесть, а секретарши уходят в пять. После девятого звонка мужской голос отвечает:

— Алло.

Я поворачиваюсь спиной к залу, пытаясь при этом укрыться между стеллажами.

— Алло, это Руди Бейлор. Я сейчас в колледже, и мне передали записку с просьбой, чтобы я позвонил Лойду Беку. По срочному делу. — В записке ни слова, что это срочно, но сейчас я уже довольно сильно нервничаю.