Золотой дождь - Страница 64

Все должно наладиться, но, пока это произойдет, меня подстерегают два вероятных несчастья. Первое: меня могут арестовать или причинить еще какие-нибудь гадости из-за пожара в конторе Лейка. И второе: я могу провалить экзамен на звание адвоката.

Такие мысли заставляют меня качаться в гамаке почти до утра.

* * *

Брюзер в конторе с самого утра. Глаза у него красные, он страдает от похмелья, но одет в свой лучший шерстяной костюм, на нем прекрасно накрахмаленная хлопковая рубашка, а на шее красуется дорогой шелковый галстук. Его волнистая шевелюра сегодня утром особенно тщательно вымыта и просто сияет.

Он собирается в зал суда обсудить некоторые предложения по делу о провозе наркотиков. Он весь в движении. Нервы его напряжены. Меня требуют к нему, я останавливаюсь перед столом и получаю инструкции.

— Ты хорошо поработал с ван Ленделом, — говорит он, роясь в груде бумаг и папок. Дрю что-то жужжит за его спиной, однако старается выдерживать безопасную дистанцию. Акулы смотрят на него голодным взглядом. — Несколько минут назад я говорил со страховой компанией. Страховка покрывает все несчастные случаи. И ясно, кто несет ответственность. Бедняга сильно пострадал?

Вчера вечером я провел душераздирающий час в больнице с ван Ленделом и его женой. У них было много вопросов, а главное, их беспокоит, как много они могут получить. У меня мало ответов по делу, но я великолепно пользуюсь юридической терминологией.

Пока они еще держатся за нас.

— Сломаны нога, рука, ребра, очень много кровоподтеков. Лечащий врач говорит, что он пробудет в больнице десять дней.

При этом сообщении Брюзер улыбается:

— Не отступай и действуй. Вникай в подробности. Слушай, что говорит Дек. Может быть, сладится выгодное дельце.

Выгодное для Брюзера, но мне ничего не перепадет. Этот случай не будет мне засчитан как гонорарный.

— Полицейские хотят взять у тебя показания о пожаре, — бросает он, протягивая руку к папке. — Я общался с ними вчера вечером. Они получат их здесь, в конторе, в моем присутствии.

Он говорит так, словно все уже решено и у меня нет выбора.

— А если я откажусь встречаться с ними? — спрашиваю я.

— Тогда они, наверное, повезут тебя в город для допроса. Если тебе нечего скрывать, я предлагаю, чтобы ты сделал об этом заявление здесь. Я буду с тобой. Ты можешь проконсультироваться со мной по всем вопросам. Поговори с ними, и они после этого оставят тебя в покое.

— Значит, они считают, что это был поджог?

— Да, они таки уверены в этом и имеют на то основания.

— А что им надо от меня?

— Хотят узнать, где ты был, что делал, время и место, есть ли у тебя алиби и все такое прочее.

— Я не смогу ответить на все их вопросы, но могу сказать правду.

Брюзер улыбается:

— Значит, тебя освободит правда.

— Тогда я готов.

— Давай поговорим об этом в два часа дня.

Я согласно киваю, но молчу. Странно, что, находясь в таком уязвимом положении, я верю Брюзеру абсолютно, верю человеку, которому в любом другом случае не поверил бы ни на грош.

— Мне нужно некоторое свободное время, Брюзер, — говорю я.

Руки у него на мгновение застывают в воздухе, и он долго и пристально смотрит на меня. Дрю, которая в уголке кабинета просматривает папки, замирает и тоже бросает на меня взгляд. И кажется, даже одна из акул поняла, что я сказал.

— Но ведь ты только что приступил к работе, — отвечает Брюзер.

— Да, знаю, но у меня экзамен на носу. А я очень отстал, не занимаясь.

Он наклоняет набок голову и поглаживает свою козлиную бородку. Глаза у него, когда он с перепоя и после бурных развлечений, очень жесткие. Они просто как лазеры.

— Сколько времени тебе надо?

— Ну, я хотел бы каждый день приходить на работу примерно к полудню. Затем, в зависимости от заседаний суда по моим долгам и намеченных встреч, я хотел бы иметь возможность слинять в библиотеку, позаниматься. — Я пытаюсь говорить шутливо, но моя попытка не находит у него никакого отклика.

— Ты можешь учиться у Дека, — говорит Брюзер, но внезапно улыбается. Это тоже шутка, поэтому я глупо смеюсь. — Вот как и чем тебе заниматься. — Он снова серьезен. — Ты работаешь до полудня, затем собираешь книжки и направляешься в кафе больницы Святого Петра. Учись как черт, ладно, но зри вовсю, чтобы все видеть. Я хочу, чтобы ты сдал экзамен, однако меня в данный момент больше интересуют новые перспективы дела. Бери с собой сотовый телефон, чтобы я мог поймать тебя в любой момент. Справедливо?

Ну зачем я все это начал? Я мысленно даю себе пинка в зад.

— Конечно, — соглашаюсь я хмуро.

Прошлой ночью в гамаке я надеялся, что, если немного повезет, мне удастся увильнуть от больницы Святого Петра. А теперь меня там собираются прочно поселить.

* * *

Те же самые два полицейских, что приходили ко мне на верхотуру, являются к Брюзеру и просят разрешения допросить меня. Мы сидим все четверо за маленьким круглым столом в углу кабинета. В центре стола два магнитофона, оба включены.

Вскоре мне все это становится скучно. Я повторяю ту же самую историю, которую поведал этим двум клоунам в нашу первую встречу, и они тратят огромное количество времени, пережевывая каждый тончайший аспект уже слышанного. Они пытаются заставить меня сказать что-нибудь идущее вразрез с первоначальными показаниями по каким-то совершенно несущественным деталям.

— Кажется, вы прежде говорили, что были одеты в темно-синюю рубашку, а теперь утверждаете, что на вас была голубая.

Но мои слова истинная правда. Мне нет надобности что-либо скрывать или утаивать, и спустя час они как будто начинают понимать, что я не их человек.